Баронесса Панноника де Кёнигсвартер и ее джазова

Три желания, три заветных желания, которые обязательно должны исполниться… Казалось бы, наивно, по-детски задуманная анкета баронессы Панноники де Кёнигсвартер… Но на самом деле, собранные ею ответы, отпечатанные на пишущей машинке, с совершенно неожиданной стороны показывают как самих джазменов, так и мир эпохи в целом.

Вот три желание Диззи Гиллеспи:

Не быть обязанным играть денег ради; мир во всем мире – навсегда; мир, в котором больше не нужны паспорта.

Три желания Коулмена Хокинса:

Железное здоровье; грандиозный успех; а главное – много-много денег!

Коулмен Хокинс был эпилептиком и, что крайне опасно в подобных случаях, жил один. Однажды прямо на сцене клуба ему стало плохо. Приехала скорая, но Хок отказался от госпитализации. «Баронесса Джаза» стала регулярно заезжать к Хоку на своем «Роллсе-Бентли», проверяя его самочувствие и просиживая с ним по полдня.

Бад Пауэл, страдавший от депрессии, жил у Ники в гостинице. Однажды он исчез. Баронесса исколесила весь Нью-Йорк, ища пианиста. Она его нашла, но на поиск ушло несколько дней.

В марте 55 года тридцатипятилетний «Птица» Паркер, окончательно разрушенный наркотиками и алкоголем, ища убежище, пришел к Нике в гостиницу. Даже «Бёрдленд», клуб названный в его честь, закрыл перед ним двери. Он так же отказался от госпитализации и умер в гостиной баронессы.

Когда круг друзей Ники в мире джаза расширился, она купила концертный рояль, который ей установили в ее гигантском номере гостиницы «Stanhope». По ночам и до утра в салоне баронессы шли джем-сешн. В «Stanhope» жили зажиточные американцы отнюдь не привыкшие к богемным вечеринкам, тем более с джазом. Администрация гостиницы готова была любым способом избавиться от дочери Чарльза Ротшильда. Нике вдвое повысили цену за номер, она не повела и бровью, втрое – что ж, баронесса согласилась платить тройную цену. Позже она все же съехала и поселилась сначала в «Элгонквине», а затем в «Боливаре». Само собой, не смотря на то, что она платила бешеные деньги, она везде была нежеланной: дочь Ротшильдов покровительница черных джазменов! Это не лезло ни в какие ворота.

В итоге, по совету Монка, она купила дом в Уихокене, в Нью-Джерси, дом которому было десять лет и который себе построил кинорежиссер Джозеф фон Штернберг. Монк окрестил этот дом Cathouse. «Cat» на жаргоне афроамериканцев – «парень» и – «музыкант», «джазмен». Ника зацементировала раз и навсегда это название, собрав по округе несколько дюжин бродячих котов и кошек. Как и отец, она выступала в защиту животных. Вот в «Кошачем-то Доме» и было сделано большинство снимков книги «Три сокровенных желания джазменов»…

- Я бы хотел в первую очередь, - ответил Оскар Питерсон на вопросник баронессы,- играть на фортепьяно так КАК мне хочется… Во-вторых я бы пожелал, чтобы все люди появлялись на свет с врожденным пониманием всех форм искусств. Ну, и в третьих – любовь во всем мире и индивидуально между всеми в мире…

Сидящий рядом Бенни Картер, альт-саксофонист, кларнетист, трубач и знаменитый бандлидер, выдал: Я хочу два миллиона долларов! Три миллиона долларов! Ладно, один миллион, но без налогов… Слушай, позвони мне в гостиницу, я должен подумать… Вот тогда я тебя и выдам все эти три желания.

Джаки Баярд, мульти-инструменталист: пианист, трубач и саксофонист: - Если бы, в смысле денег, я мог бы делать всё, что хочу, я купил бы себе три клуба. Больше мне ничего не надо! Никаких трех желаний! Одного хватит! Я всегда об этом мечтал: три или четыре клуба в приличном районе Нью-Йорка и чтобы играли бы только мы, наше комбо… И чтобы мы могли играть любую музыку, в любом стиле! По-моему это логично! Так что – у меня одно единственное желание…

Чико Хэмильтон, ударник: - В первую очередь я хотел бы, чтобы моя жена и дети были счастливы; всё же они стольким всегда жертвовали. Во-вторых… Не знаю… Наверное, чтобы талант, который мне боженька дал, принес бы что-нибудь толковое… А в третьих.., в третьих всё очень просто: я хочу, сохранить навсегда мое чувство юмора…

На фотографии Ники Арт похож скорее на латиноамериканца: костюм с ртутным отливом, круглые щеки, смоляные усы, короткая стрижка. Рядом с ним, загороженный трубою Фармера, Бенни Голсон на теноре – огромный перстень на среднем пальце правой руки, галстук-удавочка и большие, как у Гиллеспи, очки.

Арт ответил коротко на вопрос Ники:

- У меня одно-единственное желание. Я хотел бы себя любить…

o Мое первое желание простое, - сказал Пэппэр Эдамс, - иметь постоянную (стабильную) работу. Второе… Я бы пожелал что-нибудь хорошее человечеству… Например, найти средство от тяжелого похмелья. Ну, и третье мое желание это – социализм…

Панноника де Кёнигсвартер, Ника, часто появлялась на первых страницах нью-йоркских газет в рубрике городских скандалов. В первый раз, когда Чарли Паркер умер в гостиной ее номера в отеле «Stanhope», во второй, когда она отправилась на своем «Бентли» на гастроли Теллониуса Монка и Чарли Рауза в Делавэр. Они приближались к Балтиморе, когда Монк попросил остановиться у дорожного ресторана, его мучила жажда, он хотел выпить стакан воды. Монк был более, чем внушительных размеров. Мало того, его поведение не всем удавалось расшифровать: он был интровертом, сосредоточенным на не на внешнем, а на внутреннем и он был человеком крайне молчаливым. Хозяин ресторана запаниковал и вызвал полицию. Полицейские, к ужасу Ники, набросились на Монка и ей оставалось лишь вопить, чтобы они не били его по пальцам. Обыскивая «Бентли», полицейские нашли марихуану и тут же повязали всю компанию. Ника заявила, что каннабис – ее собственность и была осуждена на три года тюрьмы. По одним источникам, она всё же попала на какое-то время в заключение; по другим она была освобождена под залог и обвинение с нее было снято после нескольких лет баталий ее адвокатов с органами правосудия.

Все же не стоит забывать о том, что эпоха отнюдь без нежности относилась к смешенным парам и, когда, Ника, держа Монка за руку, прогуливалась по улицам южных городов днем или перед концертом, люди переходили на другую сторону улицы…

Великий иконокласт был крайне лаконичен в своих ответах.

- Три желания: вечная жизнь, любовь, счастье.

Сложнее было с Джоном Колтрейном: - Я хотел бы, чтобы моя музыка была неистощимой свежести (боюсь, что я часто повторяюсь); второе: я хотел бы иметь солидную защиту от болезней; третье - утроить мою сексуальную энергию… И еще, я хотел бы добавить кое-что еще: спонтанную любовь к людям вообще!

Не смотря на то, что я прочитал добрую тысячу страниц про Монка, про его жизнь и про Паннонику, трудно понять в какой степени близости была Ника со своим лучшим другом. Когда в квартире Монков произошел пожар, Ника перетащила к себе всю семью: и Нелли и детей. На фотографиях в «Кошачьем Доме» виден прежде всего бесконечный праздник, не столько застолье, сколько джем-сешн, клоунады с переодеванием (здоровенные ребята в никиных шубах и меховых шапках), кошки, спящие на спящих джазменах и стаканы, рюмки, бокалы, стопки плюс пепельницы… Можно почти с уверенностью сказать, что большинство фотографий сделаны в 3-4 часа утра. Усталость проглядывает сквозь лица еще озаренные радостью играть для себя, для своих, дома у баронессы.

Но, какого бы сорта химия не бежала в крови джазменов, они, и это зримо, вот-вот врежутся в волны рассвета - корабль с дремлющими моряками…

Вся банда «Вестников» ошивалась в «Cathouse» Ники день и ночь.

Вот, что ответил Блейки на вопрос Панноники: - Первое: чтобы ты меня любила! Второе: чтобы мой сын Арт-Младший вылез бы из своих дерьмовых проблем! Третье: чтобы я развелся с женой и женился на тебе!

Бенни Голсон: - Вечная жизнь; равенство для всех; бесконечное понимание музыки.

Бобби Тиммонс: малость деньжат, настоящий красивый мой собственный дом! Я не знаю… Ты можешь это вставить в книжку? Я хотел бы что-нибудь сделать для человечества…

Ли Морган: - Хочу, чтобы меня ценили и уважали коллеги-джазмены, ну и ... публика, я хочу сказать непрофессионалы. Затем… Заработать тонну денег и тратить с умом. Быть великолепным совершенным мужем и великолепным потрясающим отцом…

Остается лишь последний участник этого состава «Вестников» - контрабасист Джимми Меррит.

Я думаю, стоит себе представить эту атмосферу: двадцать четыре часа в сутки гостеприимный дом Ники Ротшильд, кухня, выпивка, если нужно – диван, чтобы вздремнуть. Друзья, музыка, кошки, сад, вид на Манхеттен со стороны Руди ван Гельдера, со стороны Нью Джерси… И эту хозяйку: высокую, решительную, с честной улыбкой брюнетку, с сигаретой в мундштуке, умеющую слушать, несомненно знающую, что сказать… И когда она задает этот вопрос про три желания… Серьезное и смешное в человек пенится… Иногда он вопит: Миллиард долларов… Иногда шепчет: понять жизнь…

Джимми Меррит отвечает: - Хочу иметь власть Слова; способность всё понять; хочу жить вечно…

Билл Эванс был хитрее всех. Вот, что пианист ответил Нике: - Знакомый вопросик… В детстве я его себе задавал. Потом решил, что моим первым желанием, будет просьба получить волшебное кольцо, которое исполняет ВСЕ желания. Так что ни второго, ни третьего, ни сто двадцать пятого у меня нет.